Улицы.
Несмотря на то, что местоположение магазина Джастину указали достаточно точно, он едва не прошёл мимо. А всё потому, что он высматривал что-нибудь покрупнее, чем оно являлось на самом деле.
Остановившись перед дверью, Лоу по внешней видимости колебался, будто сомневаясь, стоит ли ему входить и туда ли он попал. На самом деле - придумывал, с чего начать. Почему-то было весело. Безо всякого напряжения со своей стороны юноша улыбался. У него было отличное настроение, несмотря ни на что, просто от осознания того, что он всё ещё существует. Жив и даже почти здоров. Считал, что радоваться - достойнее, чем утопать во вздохах насчёт тяжести судьбы, смахивая на тряпку и тем только опуская хранимую тобой память усопших. Вот назло всему. Насколько тяжело у тебя горе - решаешь только ты сам. Джастин просто продолжил путь, можно выразиться.
И очень хотелось поделиться позитивом с целым миром. Просто так, не ожидая ничего взамен. Это же замечательно - каждая лишняя прожитая минута. То, чем стоит дорожить и на что люди обычно даже внимания не обращают, ведя себя так, будто никогда не умрут. Ну, или очень нескоро. И вот - не готовы, когда это резко на них сваливается.
Но нужно не только быть готовым в любой момент отправиться на тот свет, но и страстно желать жить. Даже если сейчас у тебя нет того, ради кого стоит это делать - вовсе не значит, что такого человека не появится. А, кто знает, может быть, даже и не один найдётся. Если ты открыт сердцем - всегда отыщется те, кто будет к тебе тянуться. Достаточно иметь желание давать что-то другим, не за благодарность, а потому, что иначе не можешь.
Священник понял, что в том, что он такой одинокий теперь - не виноват никто, кроме него самого. И это требуется срочно исправлять.
Если честно - только сейчас он увидел в нынешнем задании Шинигами возможность завести новые знакомства, узнать новых людей. Не может же так произойти, чтобы ни с одним он не сумел найти общий язык.
Любить жизнь. Как свою, так и чужую. Уважать её. Никого не осуждать. Он и так уже слишком многих приговорил к смерти. А ведь поначалу всё шло так тяжело. Но верно говорят - заставь человека стабильно заниматься каким-то делом, и он в итоге привыкнет.
«Джастин выходил на свой первый в жизни настоящий бой. Даже не понимая, что ему предстоит, на что он подписался. Табличка с заданием, взятая в немного дрожащие от волнения, воодушевления и, - не стоит скрывать, - страха руки. Как же он просил дозволить ему выполнять задания в одиночку, на что его не пускали целых полгода после того, как он оказался в Академии, потому что считали – для ребёнка, поступившего досрочно, да ещё без Повелителя, это – верная смерть. С куда большим удовольствием его отправили бы домой. Насовсем. Даже Шинигами успел усомниться, что из него вообще когда-нибудь выйдет хоть небольшой толк. Но Лоу слишком настойчиво умолял. Желал, чтобы ему дали шанс, и он бы справился – или уж умер, не мозолил глаза другим, более успешным ученикам своей бесполезностью. Даже увещевания о том, что скажут его родители, что будет с ними, если он бездарно погибнет, не помогали. Глупый был, что и говорить. Хотя, лучше сказать – максималист.
До места блондин добрался без особенных приключений. Он шёл, как не очень старательный студент – на важнейший экзамен всего периода учёбы. Глухо и бешено колотилось сердце. Синие глаза нервно обходили окрестности, выискивая объект.
Это спрыгнуло с крыши. Джастин Лоу даже не помнил, как зовут преступника. Вот почему извечной и пафосной формулировки Шибусена "Имярёк – я заберу твою душу!" так и не прозвучало. Джастин только понял, что его сбили с ног и что он каким-то чудом умудрился заблокировать клинком гильотины руку врага, на которой красовалась грубая перчатка со стальными когтями, точнее, у неё были такие пальцы, самая натуральная лапа чудовища, только искусственная. А потом – случилось ОНО. Событие.
-Ты на кого идёшь?! – зарычал Джастин, проворачивая своё лезвие, естественно, вместе с рукой, так, что оружие противника, в котором гильотина застряла между когтями, разлетелось на куски. Обычно демонический металл не особенно крепче обычного, но, наверно, свою роль сыграла ярость. Когти были сломаны в мгновение ока.
Кулак. Сжатый кулак не особенно развитого физически мальчишки – может немногое, да, несмотря на то, что обычных людей он, как Оружие, являлся сильнее, инкубатор Кишина – совсем другое, ибо уже успел получить дополнительные возможности от людских душ. Однако от костяшек пальцев вдоль всей фаланги по наружной стороне выдвинулись маленькие лезвия. Ими он от души врезал этому созданию под подбородок.
Кровь. Густая, свежая, тёплая. Её капли попали Джастину на лицо, но он в тот миг даже не заметил. Конечно, серьёзно повредить это не могло. Противник то ли отскочил, то ли отлетел назад, утробно заурчал, пригнулся, как готовящийся к атаке зверь. Выражения лица было не видно за чёрной трагической маской, которую даже при всём желании уже невозможно оказалось бы снять. Печальный злодей из ныне погоревшего, - по причине того, что он же перебил всех остальных, - театра. Страшные перчатки уже приросли к рукам существа. А всё потому, что он с каждым разом играл всё более реалистично, пока образ не заменил в изначально воспалённом мозгу несчастного его первоначальную личность. Им не стоило использовать в пьесе такие опасные вещи, которыми можно изувечить или прикончить. Но они считали это своим плюсом, добавляющим реалистичности и пикантности игре, у всех ведь свои принципы. И они, в буквальном смысле, доигрались.
Телу Лоу ещё недоставало практики, но на ноги он взвился вполне исправно.
Спокойный, даже немного подавляющий, гвоздящий к месту строгий взгляд кобальтовых глаз. Левая рука занесена перед собой так, что локоть выставлен вперёд на уровне подбородка, а большой палец почти касается правого плеча. Гильотина с ярким бликом от больной интонации жёлтого света горящего фонаря. Праведный гнев в смеси надежды и отчаяния. Ему ведь всего десять лет, а враг уже немало отнял жизней, наверняка уже специалист в том. Однако нервы Лоу попортить было не так-то легко. Он уже привык, что жизнь не щадит. Так что он будет бороться за себя.
-Да не настанет тот день, когда я испугаюсь такой скверны, как ты… - процедил Джастин сквозь зубы и прищурился, - Твоя судьба заслуживает сожаления…
«Пусть свершится правосудие над нами и покажет, кто прав и достоин жить дальше…»
Они сорвались с места навстречу друг другу одновременно. Примерно так. Хотя, на самом деле, инкубатор Кишина на полсекунды раньше.
Джастин, в последний миг успев изменить траекторию движения, отскочил от нового удара назад и в сторону, однако монстр не отставал.
Нагнуться, пропуская такие же когти, только ещё уцелевшие, на второй руке над головой. Подняться в воздух в прыжке, разворот, прочерк сияющего клинка в воздухе чёткой светлой дугой – гильотина исправно опустилась на шею врага точно сверху. И Джастин так никогда не понял, как ему это удалось.
Монстр в человеческом обличье развеялся, издав гулкий, немного похожий на вой звук откуда-то из живота.
Джастин присел рядом с зависшей у самого асфальта багровой душой. C головы до ног его била крупная дрожь. Шатнувшись, он упал на бок. Одной рукой опираясь об холодную мостовую, а другой держась за разболевшуюся голову, сел, согнул ноги в коленях.
-Я… Я победил его… - прошептал он, и с губ его начал срываться безудержный смех.
Лоу смеялся от осознания того, что выжил, просто потому, что всё получилось, пока эйфория не прошла, и смех не перешёл в слёзы. Сперва он не понимал, что происходит, но, коснувшись пальцем кожи под глазом, ощутил на ней влагу.
А потом его будто что-то ударило изнутри, как будто прорвало.
-Я… Я убил человека… - Джастин закрыл лицо ладонями и уткнулся в свои колени, - Я убил человека… Я убил его… - необычно тонким, жалобным голосом повторял Лоу, не в силах остановиться. Потом он запрокинул голову вверх, к нему. Бегущие по щекам солёные дорожки. Дикий вопль, разнёсшийся, наверно, по всей улице. Шок. Крайняя степень шока.»
Он тогда с ужасом и отвращением отказался от этой души, даже взглянуть на неё не смог. Только продолжительные личные собеседования с преподавателями вбили ему в голову, что это нормально. Этих существ уже нельзя спасти и надлежит непременно уничтожать. Мол, они уже перешли грань дозволенного, более не доступны никаким увещеваниям и умеют только уничтожать. Несомненное зло, искореняя которое, Джастин, несомненно, творит праведный суд. А про "испорченные" души – ему сказали, что это катализаторы энергии для демонических Оружий. Они, вроде как, больше никуда уже непригодны. Только есть, пусть хоть так, после гибели хозяев, пользу принесут и искупят преступления и грехи, сотворённые теми, внутри кого пребывали ранее. Это была очень странная логика. Сознание мальчика с трудом переваривало мысль о том, что души можно поглощать. Что-то такое, вложенное в человека от рождения, возможно есть. Очень ненормально. Но, видимо, в этом странном мире иначе не выжить.
Впрочем, давно было. Уже, пожалуй, не важно. Он преодолел этот детский комплекс. Хотя до сих пор не был уверен, правильно это или нет, просто привык и предпочитал не утруждать себя размышлениями на этот счёт.
Однако опротивело ему уже это. Вечная борьба, где он должен или казнить - или проиграть и потерять собственную душу. Тошнило от этого. Он попробует наладить мир на сей раз. Благо, они, похоже, не очень агрессивны. Возможно, сохраняют нейтралитет. Или выведывают что-то для себя. И Джастин постарается, чтобы у них не составилось о Шибусене неправильного впечатления. Конечно, сторонники Академии далеко не идеальны, но, по сути, неплохие люди. Защищают то, во что верят.
«А вот они – какие? Во что верят? Откуда пришли?»
Джастин стоял рядом дверью магазинчика, так, чтобы возможный посетитель не ударил его дверью, открывая её. Стоял, не спеша входить.
«Как-то я глупо себя чувствую… Интересно, почему… Это ведь самое обычное дело… Но… Всё же… А, ладно…» - может быть, он боялся показать своё неумение общаться. По крайней мере - легко и запросто. Он смущался от необходимости вести себя как самый обычный человек - он отвык от этого города, и будто его сейчас возвращали на несколько лет назад, в роль студента. На самом деле это, конечно, являлось только иллюзией, но именно так воспринимал ситуацию Лоу. А ещё - у него не было с собой денег, и использовать разрешение Шинигами по таким пустякам казалось смешным. В аниме на голову блондина подрисовали бы крупную каплю. Наверно, светлую, жёлтую или бежевую.
Лоу всё же переборол себя и решился войти, готовый вернуться и подождать снаружи, если там уже занято. Постоит в очереди, не переломится. Хотя ждать ему было сейчас очень трудно, потому что и тело, и ум требовали деятельности. Стоя на месте, не получая новой пищи, мысли начнут пробуксовывать и переваривать сами себя. Потому что уцепиться им пока-то не находилось за что.
-Здравствуйте... Можно войти? - осведомился Джастин на всякий случай ещё с порога, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, уверенно и вежливо. Он задержался на пороге, ожидая ответа и довольно любознательно оглядывая внутреннее помещение магазина.
[5 сентября. День. 16:50]

После первой же пары фраз этой милой девушки лицо Джастина приобрело остолбенелое выражение, на котором уже через пару секунд проступила не очень сильно выраженная, но всё же достаточно заметная досада.
«Ну и почему... Я в первую очередь от почти каждого слышу именно ЭТО? Хорошо ещё, что она, вдобавок ко всему, не сказала "Гильотина-сан"...»
Нет. Кто-то, может, и чувствовал бы себя польщённым на его месте, мало того что его знают - да ещё обращаются так почтительно, несмотря на то, что, может быть, она старше его, неважно, насколько.
-Пожалуйста... - нотка напряжения в голосе, взгляд, таящий в себе некую эмоцию, но слишком глубоко, чтобы можно было опознать её, - Очень Вас прошу, зовите меня просто "Джастин". Вы не представляете, как надоедает, когда... - он осёкся и почему-то смутился, - Как будто "Коса Смерти" - это клеймо, в которое все, кому не лень, указывают... Я устал от этого. Как будто все вокруг... Видят во мне только Оружие... - заговорил он тише, теперь в душе Джастина прозвенела другая струна - усталость. И ещё зацепило печаль, хотя и очень-очень фоново.
Он вспомнил Лексу. Она - не считала его таким. С другой стороны - и сама, конечно, являлась Оружием. Но это же не показатель. Она умела понимать. Прекрасно умела. Потому что походила на него. И Джастин понял, что именно этого ему теперь будет всегда больше всего недоставать.
«Зачем я всё это ей сказал? Какое ей может быть дело до моих чувств? Разве она способна понять, что это значит, когда... Когда ты постоянно думаешь, человеком являешься - или инструментом...» - именно этот вопрос Джастин Лоу с самого детства не раз задавал себе. С того момента, как понял, что не совсем обычный. Странное, щекочуще-щемящее, пугающее чувство. В вопросе о том, можно ли считать их - людьми. Вот почему он не любил свою фамилию, а также когда к нему обращались официально, кто угодно - кроме Шинигами. Джастин хотел остаться собой. Потому что он Джастин Лоу не оттого, что Гильотина и каратель, а лишь поскольку он - просто тот, кто есть. Хотя это - слишком не подходит для первой встречи, он понимал. Слишком лично, фамильярно было бы, если бы она изначально обратилась к нему так. Ну что же, он разрешил ей НЕ видеть в нём Косу Смерти и хранителя Европы, ведь Джастин не лучше Келли, хотя, возможно, и не хуже. Скорее, в чём-то - одно, в чём-то - другое, но в целом оба - просто люди. Хорошие люди. Да, глядя в её лицо, Джастин хотел верить, что она тоже хороший человек.
-Я не рискну отнимать много Вашего времени. Мне только и нужны, что блокнот и ручка. Любые, - он улыбнулся ей с человечностью и теплом. Однако были в его улыбке странным сочетанием и утомление, и грусть. Замечалось, что он хочет поговорить хоть с кем-то, отчаянно боится остаться в полном одиночестве. Если бы только не задание... И если бы ситуация вышла иначе... Она могла бы ему, может быть, даже понравиться. А почему нет. Красивая - не красивая, дело десятое, если вообще не сотое, важна душа. Тем более что природа тем, кому она не даровала сногсшибательности, презентует что-то другое. У этой особы наверняка есть свои особые черты, то, что очаровывает в человеке, притягивает, вызывая разные реакции - от стремления общаться с ним или с ней до полного обожания. Он бы даже задержался тогда здесь, ведь ей наверняка скучно, магазинчик маленький, вряд ли народа очень много заходит - хотя кто знает, может, это только сегодня такое впечатление создаётся, - А, да... Как Вас зовут? - вспомнив, что упустил, спросил Джастин. Какая, казалось бы, разница, ведь он очень скоро уйдёт и вряд ли ему понадобится сюда снова, но... Впрочем, это могло быть и обычное желание ответного действия - ведь ей его имя было известно.
Кстати, о душе. В очередной раз моргнув, он задержал веки опущенными на пару мгновений дольше, а когда открыл... Внешне ничего не изменилось, но теперь в кобальтовых очах Лоу таилось Видение Душ, и направлено оно было аккурат на Келли Томпсон. Зачем - да кто же его, блондинистого, знает.
[5 сентября, 16:54]

Отредактировано Justin Law (2010-11-01 20:56:32)

Это чувство. Странное что-то исходило от девушки. Хотя, нет. Не странное. Просто Джастин уже слишком перенапряг нервы, постоянно ждать от всех ложных личин, обманов и подвоха.
Пока продавщица магазина хлопотала насчёт его заказа, Лоу с отрешением и усталостью, - душевной, не телесной, физически-то сил у него вполне хватало, он ведь не занимался никаким трудом, это внутри всё было как будто в клочья изорвано, но не было времени обращать на это внимание, требовалось идти вперёд и что-то делать, - смотрел на неё. Точнее, на душу. И при этом - размышлял, будто она была темой для доклада.
«Милая… Хорошая… Ответственная… Однако… Может быть, и в ней тоже сидит какой-нибудь испорченный демон? Или просто не доступное пониманию обычных людей существо?» - лицо юноши чуть исказилось от неприязни к самому себе, - «Как давно у меня это началось? Почему я теперь не могу нормально относиться к окружающим меня людям? Я… Я боюсь их… Ведь в этом мне ничем не помогает даже Видение Душ,» - подчиняясь внутреннему порыву, Джастин выключил его.
Одиночество. Такое жгуче-гнетущее чувство поселилось в груди, там, где должны были теплиться надежда и любовь. Захотелось просто осесть на пол и обнять себя руками, пытаясь получить хоть немного тепла. В тщетной попытке защититься и создать для себя хрупкую иллюзию из лжи - якобы всё в порядке.
Интересно даже, как можно согреть разбитое сердце и чем заменить обманутые мечты.
Но Коса Смерти просто стоял и продолжал смотреть, теперь уже обычным зрением.
-Спасибо, - мягким, слишком мягким для себя голосом промолвил Лоу, и куда только делась вся его насмешливая и азартная бодрость духа, та самая, которая так выводила из себя того же Гирико, но и, наверно, также привлекала того человека, куда пропала беспечная улыбка, от которой создавалось впечатление, что, пока её обладатель неразлучен с ней, с ним не способно приключиться ничего дурного. Оболочка та же, но совсем не то внутри. Потухшее пламя. Брошенный и задохнувшийся, если вообще не грубо затоптанный, костёр.
Он вдруг понял, что не знает - зачем здесь. Это задание. Так сказал Шинигами. Бог Смерти ничем не сможет помочь ему, однако директор Академии остался единственным близким Джастину существом, и разочаровать его было ну совершенно невозможно. Если от него отвернётся и последний из тех, кем Гильотина дорожит, он обратится в пустое место. Наверно, только эта причина и других нет. Конечно, ему больше нечего делать персонально ради себя, только для других. Может, так и надо. Он - Оружие. Он станет Оружием, чтобы забыть о себе как о глубоко несчастном человеке, которому неимоверно трудно каждый день заставлять себя быть сильным, сколько же можно, и нельзя остановиться, пока совсем не выдохнешься, и тогда ты умрёшь. Может быть, не окончательно, и какое-то время ещё сможешь двигаться, но куда - уже станет очевидно.
-Помочь? Может быть... - улыбка, растерянная, какая-то не такая. Что-то насильное. Ведь он и хочет, и, одновременно, совсем не хочет улыбаться, и сердце забилось значительно чаще - только бы не оказаться одному, только не это, ему страшно, и холодно, и пусто тоже, и почему он раньше не заметил своего состояния? Не до того, наверно, было, то Штейн, то этот разговор, закончившийся заданием, - Я не знаю...
«Что же, заставляю её придумать мне то, что я бы захотел? Кажется, так… Помочь... Заменить мне мои желания. Заменить мне... Нет, то, что я действительно хочу, ты вряд ли сможешь заменить... Хотя, я уверен, ты очень хорошая... У тех, кто дурен, не бывает таких незапятнанных душ... Если это - действительно её настоящая душа, конечно...»
Это так странно - быть живым. Странно. И страшно - потому что жизнь впервые начала за последние пару дней по-настоящему его испытывать и лишать. Джастин ощутил, как мимолётно всё и он сам. Ну и что, что он хранитель Европы. Он ещё дышит,  и ощущения остались в полной норме. А, значит, он может и бояться. Да. Он боится. Это правда.
А жить в страхе - отвратительно.
[5 сентября, 16:58]

Отредактировано Justin Law (2010-11-10 22:11:28)

Улыбка на губах, но сердца не достигает. Добрые глаза священника. Милая растерянность. Это всё играло чудовищную роль показного, неестественного внешнего вида.
Джастину вдруг стало здесь душно. Захотелось что-нибудь расколотить. А к девушке неожиданным приливом испытал волну раздражения. Просто как к представительнице женского пола. Отвращение даже. Ничего не мог с собой поделать, чем дольше смотрел на неё - тем сильнее хотелось послать к чертям свои всегдашние культурность и вежливость. Встряхнуть эту особу за плечи, сделать с ней что-нибудь членовредительное и мерзкое. Насильственно, грубо. Испугать, рассердить. Какая разница, что так ведут себя только безмозглые хамы-хулиганы, единственная девушка, мнение которой насчёт себя Джастина интересовало, была бесповоротно мертва. Довести Келли до ужаса и слёз. К чему думать о том, что она не виновата, что сторонние люди не должны попадать под горячую руку просто потому, что у него приступ злости, ведь в этом мире слишком немногие волнуются о подобных вещах. Например, та ведьма, Диара. Просто выплеснула свои пожелания на ни о чём не подозревавший квартал.
Да что угодно будет лучше, чем эта маска благовоспитанного и малозначащего разговора. Надоело быть хорошим мальчиком. И пусть посмеет только спросить, "почему" или " за что". С ним-то так за что, не иначе как он невероятный грешник.
Или Бог - садист. Но, если Лоу подумает так, если он перестанет обвинять во всех своих злоключениях свои собственные промахи и начнёт искать причины на стороне - он отречётся от Бога, он проклянет это существо и созданный им мир. К чему защищать место, где ценится только - насколько хорошо ты умеешь выгрызать место под солнцем и право на счастье из глоток других.
И она ещё ему советует. Она! Всё равно что к психологу сходить предложить. Мол, "вы не в порядке". Да он наизнанку вывернут. Чем тут поможет беседа.
«Интересно, а что она бы сделала или сказала, если бы я заявил ей в лицо, что она – глупая, некрасивая, слишком зациклена на работе и так никогда не отыщет себе парня и не будет любима? Почему она жива, а Лекса – нет? И Ванесса-сан… И мои родители… Вот эта никчемная дура останется, а те, кто мог бы принести пользу всему свету, кому так рано было уходить… Их больше не существует… Знаешь что, Боже? А ты ведь мне не нужен, если ты в самом деле таков… И если ты вообще есть…»
-Келли... А что бы ты сделала, если бы тебя прямо здесь и прямо в этот момент начали мучительно и с удовольствием убивать? - обыденным тоном, будто поинтересовался о погоде или времени, спросил Лоу. Только кобальтовые глаза мрачно и угрожающе сверкнули. Хуже всего - что он не являлся маньяком или безумцем. Абсолютно трезвый рассудок. Хотя нет, замутнённый гневом, но и только.
Что-то в тоне изменилось. Джастин хотел знать, может она постоять за себя хоть немного, или она из тех, кто надеется на защиту других. Но ведь так жить нельзя. Если совсем ничего не сделаешь в свою защиту - тебе даже не успеют помочь. Лексу убили среди бела дня и в один момент. И около самой Академии. Это всё равно что громко заорать о том, что никому и никак теперь верить нельзя. Нигде нет безопасного места. Прячься ли, или делай вид что ничего не происходит - итог один. С тобой сотворят, что захотят. Даже если будешь драться - возможно. Но так хотя бы какой-то шанс появится. Возможно. Хотя много ли поборешься против, например, того Легендарного Оружия, Скрипки. А особенно - если по сути ты не воин.
Наверно, ему хотелось причинить ей боль, внушить страх, обидеть для того, чтобы увидеть - не только его могут делать беспомощным и уязвимым. Он тоже может. Никогда так не делал. Но мог бы. Исключительно в теории. Мораль останавливает.
А к этой Лирит сходить всё равно надо бы. Но не ради помощи. Она состояла в списке тех, кого ему надлежало расспросить.
[5 сентября, 17:01]

Отредактировано Justin Law (2010-11-17 22:36:10)

Взгляд в пару секунд перешёл в нормальный. Кобальтово-синим глазам вернулась их обычная мягкость, но в этом случае она, пожалуй, была даже не такой дежурной, как всегда.
-Да, пожалуйста... - ему было не совсем удобно использовать это право на подобные мелочи, однако наличные средства, точнее, их отсутствие, не позволяло отказаться. Ну, что же, ничего зазорного Лоу не видел, ведь эти траты действительно относились к заданию, а не требовались для личных нужд.
Раздражение священника как рукой сняло. Тело прошло дрожью и снова расслабилось. Как будто мягкие и тёплые ладони ласково приняли в себя измученное и застывшее от боли и холода сердце человека, который готов был уже перестать на что бы то ни было надеяться, а без этого и вера его долго бы не протянула. Буквально носом ткнули в то, что, несмотря на то, что в мире теперь на несколько частичек света меньше, его ещё много осталось вокруг. И что тьма может оказаться вовсе не так сильна, как кажется. Собственный свет Джастина, уставший наталкиваться только на разочарование и уже начавший дрожать, подобно свече на ветру, обнаружил другой огонёк, другую душу. Она обезоружила весь его внутренний гнев. Гнев, который в самом что ни на есть буквальном смысле убивает, когда перенакапливается внутри, а ведь именно от этого Лоу хотел уберечь Гирико, спасти и помочь найти собственное место в жизни, не зависящее от воли какой-нибудь там ведьмы или ещё кого, а теперь сам едва не сделал шаг в ту сторону. Хотелось бы, кстати, знать, почему колдуна до сих пор не выпустили. Раз уж всё равно собрались. Чего тянуть. Может, Шинигами решил, что он, Джастин, не готов, но это ведь неправда. Хотя – как знать. Наверно, всё идёт так, как должно быть. Оставалось лишь смириться и ждать. Нет, ну не вламываться же туда, вынеся по пути охранников. А иначе не выйдет вывести Гирико, у него ведь нет разрешения. Пока что. Да и камеру он бы не открыл, Джастин не обладал ключом.
Отсутствие самоограничителей – страшная вещь. И Коса Смерти теперь сообразил, что буквально только что был готов натворить. Сказать, что ему стало стыдно – значит, промолчать. Почти что отрёкся от собственных годами взращивавшихся идеалов. Лихорадочно задумавшись на тему, как же можно ему искупить вину – не перед этой продавщицей, перед самим собой хотя бы, он, не очень уверенно и явственно волнуясь, выдал:
-Келли-сан, а во сколько Вы заканчиваете работать? Хотите, я к Вам после всех дел зайду, домой провожу… Или… Куда захотите… - предложив это, Джастин вдруг смутился донельзя, будто ляпнул нечто непристойное, - Это, конечно, если у Вас нет того, кто встречает вас обычно... Знакомый, приятель или молодой человек... Если что - не настаиваю...
«Ох, ну ты, Лоу, даёшь… Перепады же у тебя… Что творится с тобой? Но эта девушка… Она такая тёплая… Неудивительно, что тебя тянет к ней, ведь она так не испорчена…» - синие глаза вдруг раскрылись чуть шире, стоило юноше осознать одну простую вещь – к девушке можно относиться не как к любимой, не как к объекту, который необходимо защищать, и не как к боевому товарищу, а как к просто другу, с которым легком и приятно общаться. Обязательств никаких, кроме норм, принятых совестью, нет, - «Как считаешь, разве они действительно не похожи?» - что-то происходило у него внутри, там вместо агонии снова шевельнулась жизнь, в её самом прекрасном проявлении – желании существовать, и делать это не из чувства долга перед Шинигами, тем колдуном или кем-то другим, а для себя, и, вместе с тем – для всего этого огромного мира, частью которой Лоу являлся, - «Как же я мог так распуститься? Ну и что, что никто этого не узнает, я-то знаю! У меня ещё столько незаконченных дел, да я не могу останавливаться ни на минуту, нет больше времени для сомнений… Если мы, находящиеся на передовой, не станем гореть – кто будет? А я... А, позор - это и есть позор. Ну и ладно. Просто время у меня такое, нехорошее, началось. Но я не позволю этому взять верх над собой!»
А тетрадку с ручкой Джастин к этому моменту уже забрал. Чтобы занять руки чем-нибудь, а то начал бы, переживая, перебирать пальцами или что ещё.
Он был уже совсем готов уйти, просто ждал ответа Келли перед тем, как переступить порог и  выйти навстречу ещё одному вечеру в Городе Смерти.
[5 сентября, 17:07]

Отредактировано Justin Law (2010-11-21 22:17:26)